Рассказы из "Дюжины" печатались в журналах "Мурзилка" и "Школьный вестник", а отдельной книжки пока еще нет...

Руконожка, или Ай-Ай - рисунок Петра Багина

                  ДЮЖИНА ИЗ ДЖУНГЛЕЙ

                              и даже больше

 

   Джунгли, если перевести с языка хинди, – это просто заросли.

   Но заросли не простые, а тропические – густые и сумеречные, сквозь которые мудрено продраться. Круглый год там жарко и душно, потому что ещё и  влажно, - особенно, когда наступает сезон дождей, и льёт изо дня в день с короткими передышками.

   Исполинские деревья смыкаются кронами в вышине, заслоняя свет. Редко пробьётся солнечный луч. Тесня друг друга,  оплетённые крепкими лианами, тянутся к небу пальмы и  акации, гигантский бамбук и сахарный тростник, мимоза и колючие кустарники…

    Эти непроходимые дебри напоминают огромный потрёпанный ураганом корабль, где тросы, цепи, паруса и мачты  - все снасти - кое-как, вперемежку.

    В джунглях можно очутиться на юге Азии или на западе Африки, на северо-востоке Австралии или в Центральной и Южной Америке, на островах Новой Гвинеи и Новой Зеландии или на Мадагаскаре. Словом, поблизости от экватора.

    На первый взгляд эта чащоба кажется уж слишком дремучей – сонной. Однако здесь, от самой земли до макушек деревьев, и днём, и ночью - идёт житьё-бытьё.

   Джунгли - и дом, и стол для множества животных.

   Честно говоря, обитателям джунглей можно позавидовать. Они не заглядывают далеко в будущее, не строят планов, а просто живут и радуются каждому дню – хоть бы и пасмурному…

   Очень мудро поступают.

 

Горилла

   Вот, например, африканский житель Горилла. Владения его – от Гвинейского залива до озёр Виктория и Танганьика. А в этих местах дожди восемь месяцев к ряду. Реки выходят из берегов, затопляя окрестности. Одолевают тучи москитов, более густые, чем низкие облака.

   И что же Горилла? Обламывает пушистую ветку и обмахивается, как веером. Ему даже по душе это занятие – не унывает и прекрасно себя чувствует.

   Семья у Гориллы невелика. Целыми днями кочуют они с места на место, добывая пропитание. Едят бананы, сахарный тростник и молодые початки кукурузы. Но любимое  блюдо – красные продолговатые стручки редкого растения амома. Других охотников до этих стручков маловато – то ли не хотят Гориллу обделять, то ли вкус у стручков так себе, странный.     

   К вечеру Горилла, наломав ветвей, устраивает гнездо на крепком дереве. Жена с детьми проводят ночь на пятиметровой высоте. А сам папаша, прислонившись спиной к стволу, дремлет пониже - оберегает семью от нападения неразумного хищника.  

   Облик Гориллы богатырский – широченные плечи, могучая грудь. Руки в размахе три метра. А сам он ростом более двух. Хоть и весит двести пятьдесят кило, но никаких жировых отложений – сплошные мускулы!

   Словом, крепкий малый. Что называется – дюжий! Такой и кочергу дугой согнёт. Но ему и в голову не приходит подстеречь кого-нибудь  да накостылять ради молодечества  - ни за что, ни про что.

   Вообще Горилла добрый, мирный парень. Надо очень постараться, чтобы разозлить его.  Тогда поднимается во весь рост, рыча и коротко всхрюкивая. Колотит себя кулаками в грудь, лязгает зубами. И особенно страшно шевелит волосами на голове. Впрочем, заметно, что всё это не всерьёз, а так –  попугать немножко…

   Из относительных недостатков можно упомянуть короткие пальцы на широкой ладони. Ну, может, излишне волосат Горилла, да голова почти без шеи, да ноздри вывернуты и немо смотрят в поднебесье. Хотя в нынешние-то времена эти мелочи легко исправимы. Они ничто в сравнении с чудесным характером Гориллы. 

   Ко всему прочему  у него серьёзный волевой взгляд. И на губах едва заметная строгая усмешка! Мужественный вид - то ли разведчик, то ли боксёр, то ли просто, как говорится, Шварценеггер.

   Было бы у Гориллы желание, он, конечно, нашёл бы своё место в высшем свете.

   Увы, к новой обстановке он привыкает с трудом. Лет сто назад жил, рассказывают, один в городе Тифлисе. Изо всех сил старался поступать также странно, как окружавшие его люди.

   Просыпался около восьми утра и сидел на постели, зевая и почёсываясь, пока ему не подносили стакан мацони. Взбодрившись, бродил он по комнате, размышляя, как бы позабавиться, – то поглядывал в окно, то хлопал в ладоши и пританцовывал лезгинку, то садился играть со сторожем в шашки.

   С тоской дожидался он часа дня, и поспешно открывал двери жене сторожа, когда та входила с большим подносом. О, как хотелось проглотить всё подряд, без разбору!

   Но правила есть правила – сначала полагалось чинно выпить чашку бульона из потрохов. Затем опрятно, обязательно ложкой вкушать тушёные с рисом овощи. Конечно, стоило жене сторожа отлучиться, как Горилла, припрятав ложку, совал морду прямо в блюдо. Но частенько за ним нарочно подглядывали и потом стыдили. Тогда даже кусок любимого шашлыка застревал в глотке, а бокал саперави выскальзывал из толстых  пальцев, так что приходилось поддерживать его ногой.

   Отобедав, Горилла долго развлекался с вишнями, ловко выплёвывая косточки в форточку. Так бывало и задрёмывал с вишней во рту. А проспав часа два, опять маялся, не зная, чем бы заняться.

   Наконец, ему приносили фрукты, включая арбуз. С ними, без участия ложки, он быстро справлялся, и начинал томиться, поджидая ужин.

   Уже в девять вечера Горилла отходил ко сну, укрывшись зачем-то шерстяным верблюжьим одеялом.

   Конечно, ему снились берега Гвинейского залива, где не только стручки растения амома так любимы, но и проливные дожди нежны, и даже москиты желанны.

   Вскоре Горилле наскучила такая бестолковая жизнь по правилам и расписанию – завтрак, обед, ужин. Будто бы нет других дел в этом мире!

    Проглотив на прощание ненавистную ложку, он без сожалений покинул славный город Тифлис.  

   Да, Горилла достоин подражания! Может, это один из последних героев нашего времени. Или, проще сказать, – первый из дюжины.

 

Руконожка, или Ай-ай

   Обитает Руконожка к востоку от владений Гориллы, на  острове Мадагаскар.  Живёт парой или в одиночестве.  Никогда не сбивается в стаю.

   У Руконожки большая голова, проникновенные глаза, как у бедной сиротки, и привлекательные уши. Так и хочется потрепать!

   Если увидишь её днём, то покажется, что Руконожка не спала уже пару недель, и поэтому плохо соображает. Каждый шаг медлителен. Наверное, Руконожка раздумывает, рукой или ногой сначала ступать? Они почти одинаковые, поэтому смущают.

   Зато ночью Руконожка, – Ай-ай! – какая проворная. Ловко лазает по деревьям, прыгает с ветки на ветку, исследуя все щёлочки, все отверстия, чтобы найти, чего слопать.

   Ночью она не обращает внимания на свои руки-ноги, и они шустро двигаются сами по себе. Ей, Руконожке, теперь всё равно, что рука, что нога, – что левая, что правая. Любой орудует так, что диву даёшься!

   Кормится сердцевиной бамбука или сахарного тростника, жуками да личинками. Можно подумать, что изготовляет на заказ бамбуковую флейту или тростниковую дудочку. 

   Нежно прикладывается губами, прогрызая отверстие в стволе. Затем запускает в дырочку  средний палец, извлекая мягкую сердцевину или зазевавшегося жука. Этот средний - просто загляденье! -  то ли хирургический, то ли столярный инструмент.

   Вообще все пальцы на её руках и ногах длинные, чуткие, музыкальные. Можно представить, как бы здорово играла Руконожка на арфе, сразу двадцатью, так и хочется сказать, - перстами. 

   После её обеда остаётся столько дудочек, флейт и прочих сопелок, что хватило бы целому духовому оркестру. 

   Спать она ложится на восходе солнца. До начала утренней зари Руконожка прячется в дупло. Голову обнимает то ли ногами, то ли руками – сама не поймёт, чем именно.

    Другое дело – хвост.  К хвосту Руконожка очень почтительна, - такой он одинокий и пушистый. Руконожке неприятно, что хвост остаётся на ночь где-то там, вдалеке. Она непременно укладывает его на голову, чтобы был на виду.

    А  когда идёт по земле, держит зад повыше  и хвост вытягивает, чтобы ни в коем случае не запачкался. Да, впрочем, и выглядит этак Руконожка вдвое длиннее, достигая целого метра.

   Часто в ночи слышится её крик, похожий на громкое хрюканье, и возгласы – ай-ай!

Это когда ей кажется, что хвост  отстал.

  

Ленивец

   С Ленивцем можно повстречаться в Южной Америке - в Перу, Боливии или Бразилии. Почти всю жизнь он проводит на деревьях, как белка или обезьяна. Хотя в отличие от них, Ленивец не склонен прыгать да скакать. Такое ребячество ему не по душе.

   Он зевает и таращит глаза, вонзая свои острые серповидные когти в дерево эмбауба.  Уцепившись за ветку, висит животом кверху, будто гимнаст на турнике, - без всякого напряжения. Эта поза для Ленивца настолько привычна, что волосы на его шкуре давно смирились и улеглись задом-наперёд - от брюха к спине.

   В висячем положении Ленивец может и вздремнуть часок-другой. Но чтобы выспаться, как следует, он всё же устраивается в развилке ветвей.  Если ему удобно, может проспать больше недели. Вообще после сытного обеда главное его занятие – сон. 

   Каким-то чудом весной или в начале лета у пары Ленивцев рождается малютка. Тотчас он вцепляется  когтями в густые волосы матери, обвивая передними лапами шею, - так и проводит всё детство. 

   А в шкуре Ленивца живут зелёные водоросли. Может, кто бы другой и огорчился, но Ленивец не возражает. Эти водоросли для него, как маскировочный халат. Ленивец напоминает охапку свежескошенной травы, занесённую на дерево порывом ветра. Разве что зоркий глаз индейца разглядит его среди листвы.

   Да что водоросли?! Даже моль гнездится в шкуре Ленивца. Он никому не отказывает, очень радушен.

   Мирно ползает по ветвям, поедая плоды и почки, молодые побеги и сочные листья. Пока передвинет одну ногу за другую, пройдёт минут пять. «Ох!» –  скажет, и отдохнёт от усилий. 

   Его лапы выкручиваются самым невероятным образом, как на шарнирах. И голову он легко поворачивает лицом за спину, чтобы поглядеть – как там сзади? всё ли правильно сделал?

   Никогда не видели его пьющим из реки или озера. Ему достаточно обильной росы, покрывающей крону.

   Дерево –  целый огромный мир для Ленивца. Он наперечёт знает все побеги и веточки, каждый лист, каждую трещинку в коре.

   «Вах! Вах!» - скажет Ленивец, заметив вдруг, что уже дочиста объел листву, и пора искать другое пристанище.

   Тут он не теряет времени даром. Зачем долгий путь вниз по голому, изученному вдоль и поперёк стволу?  Как настоящий звездолётчик, покидающий родную планету, Ленивец сворачивается в клубок, разжимает ухватистые лапы и, - без всякого парашюта, - стремительно, будто кокос, падает вниз.

   А приземлившись, не двигается с места. За миг свободного падения он испытал столько нового! Теперь надо всё спокойно осмыслить. Хотя со стороны кажется, что снова дрыхнет.

    На земле Ленивец до того неуклюж, словно нарочно придуряется. Пока одолеет, ковыляя, метров пятьдесят до другого дерева, заметно похудеет.

    Вообще-то есть у Ленивца мечта – провести всю жизнь на одном дереве-кормильце. И некоторым счастливчикам это удаётся!

   Впрочем, Ленивец далеко не так уж и ленив. Если он медлителен, неспешен, это совсем не означает, что - отъявленный лентяй.  Может быть, попросту - мудрец, любомудр.

   Кстати, кто бы ещё смог провисеть целый день кверху пузом на  ветке? А Ленивец не только висит да закусывает, но к тому же и размышляет обо всём на свете - соображает, что к чему. Недаром его круглое совиное лицо подмигивает и ухмыляется. Он многое понял о жизни.

    Поздним вечером или ранним утром Ленивец затягивает негромкую плачевную песенку - «и-и-и-и», - будто грустит о давным-давно прошедшем и хочет связать его с нынешним.  

   Говорят, Ленивец жил ещё в ту пору, когда само время двигалось потихоньку, еле-еле, –не разогналось, как в наши дни.

   Известны подобные ему люди-столпники.  Забравшись на особые столбы, они не слезали до тех пор, пока не постигали смысл бытия.

    Вот так и Ленивец. Узнать бы, до чего он додумался! Глядишь, и весь мир наш изменился бы к лучшему, избавился от напрасной суеты. Поглядел бы мир себе за спину, да и рассудил неспешно, - куда шагать, в какую именно сторону…

   

Муравьед

   Тоже житель Америки. Похож на индейского шамана в особом наряде для заклинания духов.

   Всю ночь и полдня он спит, лёжа на боку, укрывшись, как опахалом, пышным хвостом.

   Мех у Муравьеда густой - пепельно-серый с чёрным. В общем-то красиво, но не очень опрятно. Так и хочется отвести его в парикмахерскую. Хотя, конечно, причесать Муравьеда мудрено, настолько он от рождения  взъерошенный.

   Более того, совсем, бедняга - беззубый. То есть, представьте, –  ну, ни единого зуба!

   Однако стоматолог ему не нужен, потому что и зубы-то - ни к чему. Честно говоря, Муравьед и жевать-то не умеет.

   Он большой силач. Метра два в длину, если с хвостом. Весит килограммов сорок. Уши и глазки очень малы.

   Такой дикий с виду носатый шаман из племени апачей. Можно представить, как пляшет вокруг костра перед охотой на бизонов, как призывает духов-покровителей удачи, выхватив могучей передней лапой бубен из-под лохматого хвоста.

   А вот укусить ни за что не сможет! Да у него и мыслей таких нет, чтобы кого-нибудь цапнуть. 

   Вместо челюстей у Муравьеда – этакая длинная трубка, на конце которой маленький-маленький  ротик, словно для пускания мыльных пузырей.

   Ну, когда ни челюстей, ни зубов, должно быть хоть что-то взамен! Иначе как-то обидно.

   И у Муравьеда, будьте здоровы, какой замен, - длиннющий язык! Выдающийся!

   Вся голова Муравьеда вроде футляра для этого великолепного языка, покрытого липкой слюной и роговыми сосочками. Лучшего инструмента для ловли муравьёв ещё никто не придумал.  

   Когда Муравьед не спит, то, понятно, – охотится на муравьёв. Дело это не такое уж сложное. Главное, отыскать муравьиное стойбище.

   Мощными когтистыми лапами Муравьед раскапывает муравейник и суёт туда разом всю голову. Глаза щурит, уши прижимает, чтобы муравьи не покусали. А язык то высунет, то втянет, облепленный муравьями. Языку-то не больно! Это зубы могут болеть, а языку – хоть бы что.

   Несмотря на шаманский вид, Муравьед очень общителен. Если попадает к людям, то ладит со всеми домашними животными. Ни на кого не обижается. Приветлив и дружелюбен.

   Однако заметно, что не хватает Муравьеду бесед с человеком.  Очень бы ему хотелось поговорить по душам.

   Муравьеду и муравьёв не надо, а только дай взобраться кому-нибудь на колени и долго-долго, подробно рассказывать о своей жизни.

   Эх, какие бы истории он поведал, орудуя своим языком! Увы, ротик подкачал…Только и доносится оттуда тихое мирное ворчание, - то ли кошачье мурлыканье, то ли бормотанье шамана.

   Так или иначе, а надо признаться, что в джунглях обитают крайне умные существа. Те же обезьяны или ленивцы, не говоря уж о слонах.

 

Слон

   Что самое удивительное в Слоне? Да, пожалуй, всё, на что ни посмотришь, - поражает!

Не в обиду африканскому будет сказано, однако индийский Слон, живущий в джунглях, выглядит как-то поаккуратней.

   Он больше похож на тех костяных или пластмассовых слоников, что ещё сохранились, возможно, на этажерках наших прабабушек. Их всегда было определённое количество – маленькое стадо из семи слонов,  мал мала меньше.

   Конечно, это число, как и вообще все числа в нашем мире, неспроста! Оно кое-что обозначает, а именно размеры индийского Слона. Например, в длину он - семь метров. А весит - семь тонн.

   К тому же, если сложить четыре ноги, хвост и два уха, то известно, сколько получится…

   Хобот пока складывать не надо. О хоботе дальше отдельный разговор! 

   Что касается ног, они тоже приметны – толстые, как столбы. Точнее, как ствол пальмы, и настолько прямые, что есть сомнения, сгибаются ли вообще. Однако Слон запросто, подобно человеку, встаёт на колени.   

   Его тучный облик обманчив. Благодаря своим ножкам, Слон очень ловок и быстр – бесшумно продирается сквозь непролазные чащи, взбирается, как горный баран, на почти отвесные кручи. За день ему по силам отмахать сотню километров.

   Только тот, кто никогда не видал Слона в джунглях, может сравнить с ним какого-нибудь неуклюжего раззяву - вот, мол, «как слон в посудной лавке».

   Ну, конечно, оказавшись внезапно в этой самой лавке, Слон от смущения разобьёт пару-тройку сервизов. Ведь понятно, что ему там неуютно, непривычно. Но человек, впервые попавший в джунгли, ещё и не такое натворит!

   Заканчивая разговор о слоновьих ногах, нужно обязательно напомнить, что они в основном - для ходьбы. Это вам не обезьяньи лапы! Уж скорее – копыта, которыми ничего не ухватишь… Для хватания у Слона приспособлен другой орган.

   Нет, конечно, не уши.  Хотя какие чудные уши у индийского Слона! Совсем не похожи на лопухи. Напоминают листья магнолии, обладающие тонким слухом. Правда, они излишне унылого желтовато-серого цвета. Вот бы распустились на них белые душистые цветы…

  Да это уж слишком! Слон и без того – чудо природы. Недаром он не только в джунглях, но и на шахматной доске хозяйничает. Всё, как говорится, при нём. Уши, ноги, хвост с двурядной кисточкой. Разве что глазки подкачали. Они поменьше лошадиных и видят так себе. 

   Зато есть у Слона-самца диковинное устройство - бивни. В общем-то, это не что иное, как очень подросшие верхние зубы-резцы – длиной метра полтора и весом килограммов двадцать.

   Кому-то они покажутся бесполезной роскошью. Но Слону бивни кстати. Это не только оружие для защиты или нападения. Он роет ими землю и сдирает кору с деревьев.

   Слон любитель грубой пищи, и не очень-то бережёт свои зубы, так что они быстро изнашиваются - лет за десять-пятнадцать. Беззубый, вроде муравьеда, Слон - это было бы жалкое зрелище! Но у него тут же подрастают новенькие.

   Ах, согласитесь, как это удобно! У человека всего-то один раз молочные сменяются коренными, и потом до глубокой старости ухаживай за ними, - чисть по три раза в день, чини-ремонтируй или вставляй искусственные. А у Слона зубы самым чудесным образом обновляются не менее пяти-шести раз за жизнь!

  И всё же всего удивительнее – это его хобот! Такой невероятно длинный, сросшийся с верхней губой носяра, который ко всему прочему вытягивается и сжимается, по желанию хозяина. А на самом конце ещё и придаток, вроде пальца.

  Получается, что хобот это и рука, и губы, и, само собой, нос, и даже нечто большее, чему не сразу название подберёшь. 

   Чтобы напиться, Слон втягивает хоботом воду, а затем отправляет, как из шланга, в рот. Сорвав ветку, помашет ею, отгоняя мошек, и уже далее – в пасть. Выдирает хоботом и целые кусты своей любимой мимозы,  но прежде, чем проглотить, долго отряхивает корни от земли.

   Или, упершись головой в ствол пальмы, так раскачает, что обтрясёт все спелые плоды. Ну, а хобот отыщет и крохотный финик в куче песка. 

   Слон отличный пловец. Охотно ныряет, брызгается, веселится. Однако не слишком глубокие реки одолевает, как танк, по дну  - только кончик хобота виднеется над водой.

   А сколько звуков способен издавать хобот! Долгий слабый писк означает удовольствие. Короткие, пронзительные звуки –  испуг. Когда Слон нападет, то звонко трубит. А если обеспокоен, почуяв тигра, стучит концом хобота, как пальцем, в землю.

   Защищаясь от солнца и насекомых, Слон посыпает себе спину песком. И, конечно же, из хобота!

   В общем, хобот – мастер на все руки! Он нюхач, рвач, и трубач, певун, пискун и сыпун, искало, дыхало, и хватало.

   Да чего там говорить, без хобота Слон уже и не Слон, а так – недоразумение! Если человек, например, кое-как, но сможет обойтись без носа, то Слон, лишившись хобота, просто погибнет. Не от голода, так со стыда.

    Как ни странно, Слон, хоть и огромен, а из того десятка, что называется робким. Очень осмотрителен, и сторонится на всякий случай даже мелких животных. Никогда сам не нападёт, если его не раздразнить сверх всякой меры. 

   Он лесной житель. Особенно приятны для него бамбуковые рощи. Спит он ночью и в самые жаркие дневные часы.  Остальное время путешествует со всем своим многочисленным семейством, в котором не менее десяти родственников – братья, сёстры, тёти, дяди, дети, жёны …

   Слониха ходит беременная больше двадцати месяцев. Долго, конечно, но зато младенец появляется на свет таким крупным и упитанным, что диво-дивное! Крошка - едва ли не под сто килограммов.  

    Тут же всё семейство делает привал на пару дней. Этого достаточно, чтобы ребёнок окреп и смог поспевать за матерью. Полгода он питается молоком, а затем переходит на свежую траву. Если семья чем-то напугана, дитя немедленно скрывается под материнским брюхом.

   Слон, конечно, очень большой умник. Ну, можно сказать,  не глупее прочих обитателей джунглей. У него мозг весит пять кило. Кажется, куда уж больше! Но в сравнении с общим весом всё же маловато.

   Умелым воспитанием от индийского Слона добиваются поразительных результатов. С помощью хобота и бивней он, точно бульдозер, перетаскивает тяжеленные брёвна из джунглей на лесопилку. Складывает распиленные доски для просушки и сдувает хоботом опилки. Службу заканчивает по звонку, как на фабрике или заводе.

   У Слона точные, верные движения, как у опытного работника. Он трудится самостоятельно, без всяких советов и указаний. Охотно обучает своему ремеслу только что пойманных – диких сородичей. Можно подумать, что всё это ему по сердцу!

    Но когда поблизости не видать человека, Слон выбирает  длительный отдых и раздумия. Значит, действительно, не дурак!

   А вот если бы его мозг весил раза в два больше, махнул бы Слон хоботом на умелое воспитание, на лесопилку, отключил звонок, да и подался  куда-нибудь на Цейлон, Суматру или Борнео. Там тоже есть джунгли, где можно укрыться свободному индийскому Слону.

   Впрочем, теперь и лесопилок повсюду хватает.

 

Долгопят

  Трудно, вероятно, найти существо более подозрительное и недоверчивое, чем человек. Всё нам кажется, что кто-то хочет нас обмануть, надуть и объегорить. Наверное, по себе судим.

   Вот живёт в Индонезии, на Малайских островах маленький Долгопят.  Всего-то сантиметров сорок ростом, половина из которых – тонкий, пружинистый хвост с кисточкой.  Долгопят как раз на ладони поместится.

   У него узкие плечики, коротенькие ручки, зато ножищи – будь здоров! – втрое длиннее.

Бёдра толстые, а нижняя часть – голень - тонкая да голая, точно лягушачья лапа. Очень голенастый Долгопят!

   Ко всему прочему на концах его пальцев странные подушечки – большие да широкие, будто Слон отдавил. Такими сподручно уши затыкать. Не свои, конечно, а чьи-нибудь чужие.

   Причём три пальца у Долгопята с обычными ногтями, а из двух выглядывают острые коготки.

   На круглой, словно орех, голове Долгопята торчат голые уши, напоминающие чайные ложки. К тому же глазища, как блюдца, если не сказать – миски. А прямо под ними широченный губастый рот.  Словом, какое-то сказочное создание – то ли гном лесной, то ли карлик…

   Красавцем, пожалуй, его не назовёшь. Хотя, как поглядеть? Можно сказать, что Долгопят жутко симпатичный. Во всяком случае, его жена в этом уверена. Они так и живут неразлучной парой. Сидят бок о бок на задних лягушачьих лапах, подперевшись хвостом. Глаза у них в темноте светятся, а шерсть жёлто-бурая с красноватым налётом, будто только что из огня, из пламени выскочили.  

   Действительно, при карликовом-то росточке Долгопят такой прыгун - из лучших! Вдруг сиганёт метра на два, как чёртик из коробочки. Тут случайному человеку не мудрено и струхнуть.

   Местные крестьяне давно заподозрили, что Долгопят не так прост. Они считают его лесным духом по имени Кобольд, который прячется днём в дуплах деревьев, а по ночам ворует молоко у мирных сельских жителей.  Даже нанимали сторожей, да всё впустую! Как ни чуток сторож, а непременно уснёт, когда Кобольд припрыгнет внезапно и закроет ему уши  своими подушечными пальцами. Теперь хоть вёдрами греми, хоть бидонами стучи, никто не проснётся.

   А ещё Кобольд острыми коготками вскрывает якобы любой сундук и забирает, чего приглянулось. Рассказывают, видали, как прыгал один по лесу в новых сапогах и шляпе  деревенского старосты. 

   Какая клевета на бедного Долгопята! Он ни сном, ни духом – почему шляпа? отчего, простите, сапоги? В шляпе бы потонул, в сапогах бы сгинул. И молоко ему даром не нужно, потому что питается насекомыми.

   Может, водятся по-соседству в джунглях какие-нибудь гномы, карлы или эльфы, любители принарядиться и выпить. Нарочно валят всю вину на безответного Долгопята. Право, обидно за него, сердечного!

    Долгопят иначе думает о человеке. Совсем не боится и так доверчив, что легко даётся в голые руки.

   Если подойти к нему по-хорошему, без подозрений, Долгопят – преданный друг вовеки веков. Хотя в доме-то, где он будет жить, наверняка случатся пропажи. Не останется ни мух, ни комаров, ни моли, ни, тем более, тараканов.

 

Тапир

    У Тапира очень путаное происхождение. Вроде бы родственник носорогов. Однако никакого рога не имеет, а, наоборот, небольшой  хоботок, напоминающий слоновий.  А ноги схожи с лошадиными…

   Впрочем, несмотря на такой винегрет, о Тапире смело можно сказать – ладно сшит, да крепко скроен. Высотой он поболее метра, а длиной около двух. Не газель, конечно. Однако и не бегемот. Вполне стройного сложения.  

   Полагают, что Тапир одно из древнейших млекопитающих. Некоторые учёные называют его живым ископаемым – в том смысле, что предки Тапира жили примерно тридцать миллионов лет назад, и с тех пор он не слишком-то изменился.

   В таком постоянстве, согласитесь, есть своя прелесть.

   Тапир, сколько себя помнит, избегает открытых мест и живёт в самых глухих джунглях. Проложив один раз тропу, так и ходит по ней, не отклоняясь ни налево, ни направо.  

   Бредёт медленно, осторожно. Зрение у него слабое, зато слух и чутье – хоть куда!

Уши прислушиваются. Хоботок принюхивается.

   Вдруг, уловив какой-то непорядок, Тапир замирает. 

   Кажется, что ещё на тридцать миллионов лет. Стоит, не шелохнётся – только поспешно движутся уши, улавливая разом все звуки джунглей, и снуёт туда-сюда хоботок, втягивая тысячи запахов.

   Если угроза почудилась нешуточной, Тапир срывается с места, будто валун с косогора, -  нет ему преград! Долой с нахоженной тропинки!

   Опустив голову, слепо несётся вперёд, куда ни попадя, – сквозь чащу, дебри, бурелом, через пеньки, болота, озёра, реки, коряги и овраги …

   Может, в памяти Тапира ещё живо громадное и свирепое зверьё доисторических времён. От них единственное спасение - такой шальной побег.

   И даже если нынешний хищник, вроде ягуара, успел вскочить на спину, всё равно под ударами сучьев и оплеухами ветвей не удержится. Рыкнет напоследок, сваливаясь, да и отстанет.

    Шрамы-то на шкуре Тапира быстро заживут. Чего ему жалко, так это излюбленной тропинки!  Теперь непременно протопчет новую, а о старом пути навсегда позабудет, словно и не было его.

   Честно говоря, Тапир бежит от всякого, даже от маленькой какой-нибудь шавочки, которая сама только что со страха лужу напрудила.

   Да, он осторожен, осмотрителен, не лезет на рожон, но жалким трусом его не назовёшь.  Может сражаться так отчаянно, как носорог, слон и лошадь вместе взятые. Особенно, когда Тапир-мамаша защищает своё дитя-тапирчика.

   В джунглях Индии и Суматры бродит по заветным тропам Тапир двухцветный. Вроде бы чёрный, а спина и брюхо точно укрыты светло-серой попоной, или чепраком, - так называется меховая подстилка под конское седло. Надо думать, ни одного года из тридцати миллионов не ходил под седлом Тапир, но всё равно получил имя -  чепрачный.

   У него, между прочим, есть и ближайшая американская родня.  Правда, тамошний Тапир  поскромнее, - простой тёмно-бурой окраски. Однако сходства в обычаях между ними куда больше, чем различий.

   Тапиры предпочитают сумерки, а в полдневные часы укрываются от зноя и насекомых. Купаются, валяются в грязи. 

    Поедают они в основном листья деревьев. Но если изредка забредут на плантации, то уплетают за милую душу сахарный тростник, дыни, манго и овощи, какие подвернутся. Очень любят полизать соль.

    Пойманный в детстве, Тапир скоро привыкает к неволе, да не всякому позволит себя трогать и гладить. С виду он добродушный, мирный,  робкий. Впрочем, далеко не квашня! Есть у него характер. Как говорится, сам себе на уме. 

   Кстати, о мозге Тапира. Увы, он очень мал и лёгок –  всего-то тысячная часть от веса тела!

   Но это вовсе не означает, что Тапир безнадёжный дурень. Мозг-то мозгом, а ум, скажем, - сам по себе! Тут и догадка, и смекалка, и куча всяких полезных чувств вроде предвидения.

   Как бы там ни было, а прожил Тапир тридцать миллионов лет почти без изменений. Разве это не успех!? Не признак ума?

   Другие, куда более мозговитые, давно за это время повымерли или так переменились, что не узнать.

   Эх, должно быть в мире хоть какое-то постоянство! Пусть это будет Тапир и его тропинки.

 

Бегемот карликовый

   Этот Бегемот будто нарочно сотворён для жизни в домашних условиях, то есть выведен, как, например, порода карликовых собачек.  И правда кажется, что был когда-то вполне ручным.

   Может, в незапамятные времена карликовый Бегемот проживал в чьих-нибудь замках, дворцах и асьендах, ныряя и бултыхаясь вместе с хозяевами в бассейне.

   Бегемота могли использовать как передвижной диван или накрывали на его спине водоплавающий столик, чтобы выпивать и закусывать в прохладе.

   Длиной он всего-то около двух метров, а весит меньше трёхсот кило. Действительно, удобен в домашнем хозяйстве.

   Для сравнения, его собрат гиппопотам длиннее более чем в два раза, и неизмеримо тяжелее – в тринадцать раз. Словом, карликовый Бегемот рядом с ним, как мотоцикл перед трактором. 

   И по сей день у него гладкий, ухоженный вид, хотя, конечно, немного уже одичавший.

   Издали, особенно когда лежит, он напоминает чуть недоспелую оливку – и цветом, и статью. В таком случае голову проще всего найти по небольшим торчащим ушкам. Тогда на противоположной стороне должен быть хвост с пышной кистью.

   Верхняя губа Бегемота свешивается над нижней таким манером, что излучина её образует мягкую приветливую улыбку. Чуть грустную, точь-в-точь на всемирно известной картине, от которой глаз не оторвать.

   Как многие домашние любимцы, внезапно лишившиеся крова над головой, Бегемот, бесспорно, очень переживает, не понимая, - как это всё приключилось? нет ли в чём и его вины?

   Большую часть своей жизни, если не спит, то бродит в задумчивом одиночестве по джунглям, питаясь корешками да клубнями. А иногда пускается в дальние странствия, словно хочет отыскать потерянных хозяев.

   Сейчас он обитает на западном побережье Африки у Гвинейского залива. В общем-то, сосед Гориллы.

   Есть догадка, что именно Горилла в лучшие свои века, в эпоху умственного расцвета, создал на основе огромных гиппопотамов новую породу карликовых Бегемотов - для личных нужд и развлечения.  А впоследствии, избрав растительный образ жизни, оставил своё детище без опеки.

   Так, предоставленный самому себе, Бегемот едва не погиб в диких джунглях, но всё же кое-как выдюжил. Научился, например, копать уютные норы, ведущие с берега прямо в воду. Любит Бегемот вздремнуть в норе.

   Хотя, в отличие от гиппопотама, он поселяется не в реках или болотах, а возле них, - в самых густых и непроходимых зарослях.

   Заметив опасность, не спешит укрыться в воде или норе, а спасается бегством.

   Как ни странно, обликом и привычками Бегемот напоминает весьма растолстевшего Тапира. Впрочем, кто сейчас знает, с кем скрещивал Горилла гиппопотама…

 

Коэнду

  Живёт он в Бразилии среди высоких джунглей. Тотчас и не разберёшься, кто таков. Может, и хорош собой, да так укрыт волосами, что физиономии толком не видать.

  Какой-то лохматый древесный отшельник!

  Съёжившись, сидит на дереве Коэнду, будто помятый тюк шерсти, из которого торчит отдельно взятый хвост, длиной в полметра. Словно щупальце, надёжно обхватывает ветку. Сразу видно, какой самостоятельный цепкий хвост!

   Коэнду так и называют - цепкохвостый. С помощью хвоста, плотно прижимая к ветвям широкие стопы, скитается он в одиночку по джунглям, поглощая фрукты, стручки и листья.

   На это стоит поглядеть! Особенно любопытно, как  Коэнду перебирается с одного дерева на другое.

   Перво-наперво прочно утвердится на ветке, вцепившись хвостом и ногами. Затем медленно распрямляется, простирая руки к ближайшей ветви соседнего дерева, как будто перекидывает мостик через пропасть. 

   Едва ухватится покрепче, отцепляет хвост и ноги.

   Ах, это жуткий миг, когда Коэнду повисает на одних руках! Кажется, пропал, бедняга, - сейчас сорвётся. Но тут как тут, взметнувшись, успевает хвост, а вскоре подтягиваются ноги.

   Днём Коэнду спит, усевшись в развилке ствола.  Один хвост не дремлет, цепляясь на всякий случай за какой-нибудь сучок.

   Скучный, вялый и неухоженный вид у Коэнду. И запах так себе – не первой свежести. Известно, что всё это бывает от глубокой тоски. Да только вот откуда она – тоска-то? На каком дереве выросла?

   Подслеповато и безрадостно смотрят небольшие круглые глазки Коэнду. Нюх у него не плох, а вот осязает он, несчастный, голым кончиком хвоста.

   Ну, спрашивается, какие впечатления получишь, постигая окружающий мир хвостом? Понятно, что хвостовые, не слишком приятные, – тоскливые впечатления!

   Наверное, не хватает Коэнду приятельского участия, дружеской ласки. Он сроду не царапался и не кусался, ни на кого не нападал. Но вряд ли найдутся охотники по-братски его ободрить, погладить по спине.

   Среди длинных и тонких красно-бурых его волос виднеются жёлтые концы наиколючащих игл – каждая по дюжине сантиметров длиной.  При  любой опасности тут же они навостряются, дыбом встают, постукивая друг о дружку, как пики.

   А Коэнду, увы! всё вокруг кажется угрожающим. Этакий у него невесёлый цепкохвостовый характер. Чуть что – пики к бою!

   Если по глупости да неопытности кто-нибудь вздумает схватить Коэнду,  дорого поплатится.  Раны от игл настолько глубоки и болезненны, что можно истечь кровью. Впрочем, сами сунулись, а Коэнду  не напрашивался.

   В светлые лунные ночи редко, но бывает, что несколько Коэнду собираются вместе. 

   Странная эта сходка. Унылая, тоскливая – без игр и песен, без плясок и потасовок. Неподвижно лежат на земле чёрные, горбатые тени Коэнду. Ну, точно поминки.

   Коротко, как заговорщики, пошушукаются незнамо о чём, да и разбредутся. Каждый своей дорогой. Ни тебе здравствуй, ни до свидания…

   Ох, и скучна жизнь древесных отшельников!  То и дело ощетиниваются они иглами, воображая, что все против них.

   Вот бы  им побриться да освежиться! Глядишь, всё иначе бы устроилось -  куда веселее… 

   Хоть и больше опасностей, зато не обзывали бы Коэнду дикобразом.

   От одного слова – Дикобраз – волей неволей затоскуешь… 

   Да так уж устроен наш мир, и в частности джунгли, что всему там есть место, – и тоске, и печали, и радости, и веселью. У всякого своё бытиё.

 

Мангуст

   Большой весельчак и хитрец Мангуст.  Наверное, других таких во всей Индии, да и на Цейлоне не найдётся.

   Голова у него крупная с округлыми ушами. Мордочка заострённая.  Он всего-то с полметра в длину, на коротеньких ножках, и покрыт жёсткой длинной шерстью серебристого оттенка. Такая шкура очень помогает ему в некоторых переделках.  

   Мангуст опрятен, но не привередлив. В джунглях он не откажется ни от фруктов, ни от овощей. Съест и жука, и улитку, и лягушку. Ловит мышей и крыс.

   А когда охотится на птиц, получает истинное удовольствие. Устроит засидку в укромном месте и распевает на разные голоса, завлекая птичек, - какая-нибудь непременно поверит и подлетит поближе.

   Частенько Мангуст выбирается из джунглей, навещая ближайшие деревни. Ему очень по душе куры. Да только как их подманить? Горло у него настроено на нежные песни, а квохтать и кукарекать Мангусту просто стыдно. Ну, извините, не может он эдак глотку драть! Легче, право, помереть…

   И Мангуст, действительно,  растягивается на земле, прикидываясь совершенно дохлым.

Рано или поздно, а самая любопытная курица обязательно подойдёт поглядеть, кто это тут валяется… 

    Впрочем, местные жители прощают Мангусту эти шалости. Индусы даже почитают его и славят, как героя.

   Птички, крысы, куры – это, конечно, потеха. Настоящая охота для Мангуста – змеиная. Он великий охотник на ядовитых змей!

   Когда Мангуст сражается с громадной пятиметровой очковой коброй, ему уж не до песен. Его жёсткие волосы поднимаются дыбом, и толстая кожа служит кое-какой защитой. Но разве это спасёт от острейших, ядоточивых зубов?

   Только невероятная ловкость и быстрота позволяют ему избегать смертельных змеиных выпадов. Да, пожалуй, и этого мало, чтобы увернуться от стремительного удара оскаленной головы.

   Мангуст должен быть умнее змеи, предвидеть на миг вперёд каждое её движение. Может, от далёких предков остались ему в наследство какие-то особые, одному ему известные, уловки, извороты и хитрости.

   Индусы рассказывают о заветных травах, которыми Мангуст якобы залечивает укусы змеи. Да это всё-таки басни! Яд убивает Мангуста.

   Единственный верный манёвр – вцепиться, изловчившись, в змеиный загривок, и держаться изо всех сил до победного конца. И – будьте спокойны! – Мангуст очень редко промахивается. Опытный охотник. Его даже специально приглашали на остров Ямайка, где спасу не было от  змей.

   После таких сражений у кого бы характер не испортился? Любой бы стал мрачноватым да суровым. А Мангусту хоть бы что! Всё так же развлекается, подманивая кур, или щебечет, подобно лесной пташке.

   Он свободный вольный охотник, но с радостью селится в домах, если нужно извести мышей и крыс. А между делом придумывает новые забавы.

   Не только в джунглях Индии, но и на всём белом свете вряд ли найдётся другой такой весельчак, как Мангуст, - с лёгким, игривым нравом.

  

Коала

   Этот невысокий плотный крепыш напоминает молодого медведя.

   Уши у Коалы такие большие и мохнатые, что похожи на хвосты. Хотя как раз хвоста-то  вовсе незаметно. Зато мех  на редкость длинный, тонкий и пушистый, - красивого рыжевато-пепельного цвета.

   И голова очаровательна – толстая, круглолицая, с защёчными мешочками. Словом, очень головастая голова! Если припомнить ещё и уши-хвосты, то этакая голова покажется вполне независимым существом, временно гостящим у туловища. Впрочем, её мудрено  потерять, и вряд ли она когда-нибудь закружится. 

   А это для Коалы очень важно, потому что он верхолаз! Путешествует по высочайшим эвкалиптовым деревьям. Уверенно заползает на самые концы веток, с которых лучше и не глядеть вниз, а то сердце обомрёт, - такая там зелёная глубочайшая пучина. 

   Жена Коалы, похоже, боится за него и повсюду сопровождает. Ну, это не совсем точное слово – она просто висит, как покорная котомка, на спине мужа.

   Когда Коала облазает вдоль и поперёк громадное дерево, то выглядит  гордо, точно отважный альпинист, покоривший знатную вершину.

   А у жены его – обличье рюкзака, который безмерно удивлён, что ещё не свалился с плеч. Такая у неё внешность, будто она  ошеломлена каждым мигом, проведённым на белом свете. Хотя, известно, насколько обманчива бывает наружность.

   Конечно, Коала – примерный семьянин, заботливый муж. Но жена у него просто героическая.

   Может, со стороны это и не заметно, но как раз она нашёптывает в пушистое ухо Коалы, в большую его толстую голову, куда ему ползти, по какой именно ветке. Без этих указаний Коала, скорее всего, навеки заблудится в древесной кроне.

   Такая эта трогательная парочка! Днём спят, укрывшись в густых вершинах. А ближе к вечеру начинают неспешно обрывать передними лапами листву и молодые побеги.

    Можно представить, что где-нибудь в сокровенном дупле стоят у них по полочкам варенья, соленья да печенья. Коала читает газету о новостях родной восточной Австралии, а жена его вышивает зелёные узоры на подушке. Для такой головы, как у её муженька, подушка нужна – о-го-го какая! – полжизни уйдёт на вышивку.

   Молча занимаются они своими делами, а вокруг такой покой и безмятежность, которым и газетные новости не помеха.

   Иногда, ближе к полуночи, они решают прогуляться и спускаются с дерева. Роют землю, отыскивая корешки. А потом, вконец умиротворённые, возьмут да и запоют романс дуэтом.

   Тому, кто не понимает здешний язык и не знает толк в романсах, слышится лишь глухое тявканье. Однако всё равно хочется подойти поближе, чтобы разобраться, откуда в нём, в этом тявканье, столько любви.

   Неужто всего-навсего от растительной пищи?

   

 

 

Тигр

   На древних языках «Тигр» означает – «стрела» или «острый». И то, и другое слово как нельзя лучше подходят этому хищнику из семейства кошачьих.

   Его движения мощны, изящны. Он быстр и ловок. Прыжки его огромны. А когти и клыки подобны саблям и кинжалам. Он невероятно силён и живуч.

   Когда Тигр мчится сквозь дремучую чашу, его яркая окраска – чёрная, рыжая, белая – сливается в неприметный буро-серый цвет.

   Сверкающий взгляд и грозная внешность Тигра наводят трепет.

   Его считают оборотнем, который может принять любое обличье.

   На глухих тропах Тигру сооружают алтари и молятся как покровителю бедных, заступнику перед злыми духами - просят помощи в борьбе с тёмными силами.

   Нередко Тигр находит себе дом среди старинных развалин, и подолгу живёт на одном месте. Вот тогда он и впрямь кажется былым повелителем этих затерянных в джунглях городов и храмов, царственным духом индийских руин.

   Но всё же лучший приют для Тигра – непроходимые бамбуковые заросли, поросшие тростником берега рек. Он прекрасно плавает и бесшумно подкрадывается. Подстерегает добычу у водопоев, на тропинках, у соляных лизунов.

   При большой нужде проглотит всё, что ползает, летает и плавает, – рыбу или черепаху, крокодила или ящерицу, мышь, лягушку и даже саранчу. Бывает, грызёт орешки, щиплет траву, собирает ягоды и фрукты. Но эдак он долго не протянет…

   Возможно, Тигр и заступник, и покровитель, и оборотень, но прежде всего – охотник! Иначе ему не прожить. Уж таким он создан…  

   Охотится на диких оленей, коз, антилоп. Справится и с медведем. Однако излюбленная добыча – кабаны.  Когда говорят – «пастух кабаньего стада», - речь идёт о Тигре.

   Добычу он утаскивает в глухомань, в самые дебри, где спокойно отобедает, съев зараз килограммов тридцать мяса. Затем на пару дней  им овладевает дремота и сонливость. Он лежит, как в обмороке, почти без чувств…

   Не в это ли время Тигр оборачивается заступником и покровителем?

   Иногда в джунглях раздаётся низкий гортанный звук - «а-о-унг!» И тут же громкое -  «ха-у-убу!» А следом - «в-в-ааух!»

   Так перекликаются меж собой Тигры. О чём они толкуют? Трудно сказать.

    Но в голосах этих звучит такая страшная сила и первозданная мощь, что немного найдётся желающих постигнуть их смысл. Да это примерно так же глупо, как тщетные старания уразуметь вой ветра, сверканье молний и удары грома.

   Брачные драки между Тиграми кровавы, но до смертоубийства не доходят. Себе подобных они не убивают.

   Гнездо Тигр устраивает в горах, пещерах или расщелинах утёсов. Оно выстлано сухими листьями и травой, а бывает и вовсе голым. Только что родившиеся тигрята не крупнее кошки, но подрастают очень быстро. Уже через месяц мамаша выводит их оглядеться, - что происходит на белом свете?

   И всё же лет до трёх молодой Тигр держится вблизи гнезда, не решаясь начать долгое странствие по этому огромному диковинному миру. Наверное, как любая кошка, он замечает вокруг тёмные силы и чует злых духов, с которыми ему покуда не справиться.

   Обычно Тигр избегает мест, где живёт человек. Но порой по непонятной прихоти или из любопытства выбирает добычу на сельских пастбищах.  Возьмёт да и утащит вдруг домашнюю скотину - барана, козу или корову.

    Впрочем, среди всякого племени встречаются безумцы, побеждённые злыми духами, - без царя в голове, а с полным затмением. Такой в горячке без нужды перережет всё стадо. А ночью будет  рыскать по ближайшей деревне. Теперь ему всего один шаг до того, чтобы стать ужасным душегубом – Тигром-людоедом.

 

О людях и зверях

   Иной раз можно услышать – ну, братцы, и жизнь у вас, как в джунглях!

   То есть имеется в виду, что совсем дикое житьё-бытьё, когда никакой уверенности не то что в завтрашнем дне, а в следующей секунде. Того и гляди, сожрут!

   Хочется защитить джунгли. Далеко не всё так уж печально.

   Во-первых, их обитатели не стараются выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Ну, может, раз в году, во время брачных церемоний пускают пыль в глаза. Да это простительно – всё для продолжения рода!

   Во-вторых, жители джунглей естественны! Каждый вполне доволен тем, что имеет от рождения. Поэтому, если что их и мучает, то блохи, клещи да москиты. А ненависть и зависть неведомы.

   Ну, с чего бы это, скажем, Руконожка завидовала Муравьеду? Или Ленивец – Горилле? Вряд ли какое-нибудь травоядное жалеет о том, что не ест мяса, не охотится, а только пасётся на травке или обдирает листву.

   И, наконец, в-третьих, - никому там и в голову не приходит унижать и оскорблять соседа или любого встречного-поперечного.

   Ну, уж если тебя съели, значит, - такова судьба. Как говорится, - никакой личной неприязни! Так что никто понапрасну и не обижается…

   В джунглях, кстати, один Ленивец не считает до трёх. Да и то потому только, что ведёт счёт до миллиона и дальше.

   Конечно, жители джунглей делятся на сильных и слабых. Однако нет среди них ни богатых, ни бедных. К примеру, Тигру и в страшном сне не приснится копить на всю оставшуюся жизнь кабаньи туши.

   В джунглях – свобода! Если честно сказать, с равенством да братством, как и в остальном мире, не густо.

   Зато есть в джунглях врождённая любовь. По крайней мере, к своим близким. А это не так уж и мало. Хочется для начала и всем нам того же пожелать. 

 

  Нет, невозможно остановиться… Ах, какие чудные создания живут в южных странах - там, где круглый год тепло! Все мы вроде бы уже привыкли к их внешнему виду, но если посмотреть, будто впервые, очень изумишься. Да просто ахнешь - ах, какие!  

   Ну, еще коротко о некоторых.

 

Лев

   Известно, что Лев – царь зверей. На голове его, словно корона, косматая грива. Да и львица, хоть и без гривы, а сразу понятно – царица. Ну, а львята, само собой, маленькие принцы и принцессы.

   Лев не любит хорониться в лесу. Предпочитает открытые, слегка поросшие деревьями и кустарником, африканские равнины. Ночью обходит он свои владения. Сверкают его глаза. Хлещет он по бокам хвостом. Рычит, опустив голову, всем своим существом – от кисточки на хвосте до кончика носа. Как удар грома, отражается звук от земли, и непонятно, откуда исходит, – слева, справа, сзади или спереди? Словом, со всех сторон налетает повелительный рык. Кажется, случилось землетрясение. Кто услыхал однажды львиный царский голос, вовек не забудет. 

   А львята, пытаясь поймать кузнечика, пока только мяукают. Хоть они и принцы, а из простого семейства кошачьих.

 

Жирафа

   Другой такой, как у Жирафы, шеи не сыскать. На этой трёхметровой шее поместятся не менее трёхсот ожерелий!

   Да и без них Жирафа нарядна, даже изысканна, будто какая-нибудь маркиза. Она гордо обрывает листья лишь с макушек деревьев. Не наклонится, не согнёт шею, чтобы пощипать травы, как простое жвачное животное.

   Голову её венчают милые рожки в кожаных футлярах. На шкуре такой узор, что среди стволов сухих мимоз, покрытых лишайником, Жирафа едва заметна. Впрочем, как сказал поэт, с таким волшебным узором равняться осмелится только луна, дробясь и качаясь на влаге широких озёр.

   Действительно Жирафа, говорят,  особенно любит бродить по берегам африканского озера Чад. Величавая и грациозная у Жирафы походка. И глаза её, как озёра, - огромные, кроткие и нежные. О, какие прекрасные глаза! Лучшего украшения не найти во всём мире.

   Когда тебе грустно и одиноко, а на улице унылый дождь, стоит только вспомнить о глазах Жирафы, и сразу станет веселее, сразу душа порадуется.

 

Зебра

   Зебра выглядит очень современно. Словно только что нарядилась и отправилась на танцы. Однако её костюм в поперечную полоску весьма старинный. Хоть он и кажется броским, а среди кустарников делает Зебру почти невидимкой.

   Вообще-то полосатость – давнишняя особенность степных животных. А сама Зебра самая древняя из диких лошадей. Поэтому, наверное, независимая и своевольная.

   Обычно на африканских просторах стадо зебр вытягивается в ряд эдаким острым полумесяцем, будто и впрямь собирается сплясать туземный танец. Хотя намерение куда как проще – попастись.

   Встречаются среди зебр и приглашённые - антилопы, буйволы и даже страусы. Зебры доверяют их чуткости. Если сами прозевают крадущегося хищника, какой-нибудь страус обязательно поднимет тревогу. Тогда у Зебры есть время подготовиться к бегству или к обороне. Отбивается она, чем может, - и зубами, и ногами. Ловкий удар её острого копыта может свалить замертво и самого царя зверей – льва. Такой у Зебры характер, что никому не подчиняется.

 

Мартышки

   С верхушек деревьев мартышки осматривают окрестности. Если всё благополучно, вожак успокоительно мурлычет, и вся ватага спускается на землю, чтобы прогуляться на соседнее кукурузное поле.

   У каждой Мартышки свой характер, как у человека. Есть добродушные и весёлые, другие ворчливые, третьи хитрые и непоседливые. Только смирные да простофили редко встречаются.

   С мартышками никогда не соскучишься – такие все они фокусники! Того и гляди чего-нибудь стащат и сразу упрячут за щёку - монету или напёрсток, камешек или горошину. Словом, что подвернётся.

  У мартышек одна слабость. Никак не могут обойтись они без попугаев. Где попугаи, там и мартышки. Просто неразлучны.

   Конечно, отдельная Мартышка предпочитает тёплые влажные леса по берегам африканских рек. Но если б попугаи вытерпели российскую, к примеру, зиму, то и мартышки следом за ними немедленно объявились. Скакали бы по ёлкам, берёзам да соснам. Бродили бы толпами в поисках пропитания по деревням и городам. Впереди, как водится, вожак, а за ним самки с детками, которые, чтобы не отстать, обвили кончиком своего хвоста мамашин хвост.  Тут, пожалуй, волей-неволей, а стали бы мартышки смирными.

  

Кенгуру

   У Кенгуру невероятно сильные задние ноги и толстый, длинный, мускулистый хвост, который, пожалуй, любую штангу выжмет.  Очень удобно сидеть на таком хвосте и таких лапах. Ну, точно в кресле. 

   Впрочем, то и дело Кенгуру оглядывается, приподнимаясь на цыпочки. Почуяв опасность, тотчас барабанит в землю задними лапами. Тихой ночью далеко разносится гулкая, тревожная дробь.

   Кенгуру великий прыгун. Прыгает без устали много часов подряд. Такие совершает прыжки, что трудно себе представить, –  десять метров в длину и три в высоту! Легко перемахивает изгороди и кусты. Однако на покатом склоне может не удержаться и кувырнуться через голову.

   Это Кенгуру очень обидно. Тем более что при таком кульбите из сумки на животе, того и гляди, вывалится кенгурёнок. А ведь он совсем беззащитный! Рождается голый и слепой, величиной с мизинец – эдакий мальчик-с-пальчик. Ему надо не менее полугода провести в маминой сумке, потягивая молоко из соска. Только набравшись сил, окрепнув, выбирается кенгурёнок в мир, чтобы прыгать по нему, куда сердце укажет. А указывает оно обычно на обширные австралийские равнины, богатые сладкой травой, которая так и называется – «кенгуриная».